Аромат жасмина — это признак утонченной натуры или, напротив, безвкусия? Табак лучше курить, нюхать или жевать? Какими духами пользовались герои стихотворений Иннокентия Анненского и Марины Цветаевой и прозы Федора Сологуба и Андрея Белого? Мария Пироговская исследовала, как отечественная культура XIX века осваивала западную систему «высоких» и «низких» запахов, изучила, почему российское государство озаботилось проблемой «обществен­ного здравия», и выяснила, при чем здесь Великие реформы.

Чувствуется, что это self-drive research. Тема настолько узкая и по-хорошему странная, что вряд ли она интересна широкому кругу читателей. Впрочем исследование проведено с дотошностью, граничащей с одержимостью, что говорит в пользу авторки, которой, судя по книге, принципиально знать ответ на поставленные вопросы.

Теория миазмов, с которой начинается исследование, представляет собой специфическую модель, оформившуюся к середине XVIII столетия и использовавшуюся «для объяснения эпидемических болезней, но постепенно распространенную на прочие проявления нездоровья». Иными словами, причина и следствие меняются местами: дурные запахи способны влиять на здоровье людей, они «впитывались в тела людей и животных и производили отравляющее и болезнетворное действие». Теория зародилась в Европе, а в Россию попала в конце XVIII столетия и стала весьма влиятельной среди медиков.

Как и вкус в литературе, парфюмерный вкус создается из пересечения множества факторов. Если посмотреть на ХIХ век, мы увидим, что в парфюмерии сосуществовали две тенденции: правильные, благопристойные цветочные композиции (их называли «букеты») и животные компоненты, которые в течение столетия выходят из моды в верхних слоях общества. Это движение — упрочение моды на цветы и дискредитация мускуса — связано с общей идеей, что аромат может что-то делать с человеческим телом, лечить или калечить, тонизировать или лишать чувств. В этом смысле парфюмерия до самого конца XIX века была частью фармацевтики, а духи были не только гигиеническим, но и лекарственным средством. Но постепенно возникало представление, что избыток духов подозрителен. Если мы используем слишком много духов, значит, мы хотим замаскировать телесный запах, то есть много душится тот, кто редко моется. Из-за этого громкие животные запахи начали выходить из моды.