Вплоть до поражения под Москвой генерал не в состоянии разрешить противоречие между тем, что в целом русские сражаются с фанатичным упорством: «Если доходит до боя, то сражается он [русский солдат] стойко. Он куда сильнее, чем французский солдат», но, попав в плен, каждый в отдельности подчеркивает свою усталость от войны, свое желание перебежать, свою ненависть к комиссарам, которые заставляют идти в бой под дулом пистолета. «Эти две позиции трудно сочетаются», — замечает Хейнрици. И выражает надежду, что «если последняя из них истинна, то когда-нибудь всё должно рухнуть». Так и не разгадав эту загадку, он к концу 1941 года перестает надеяться на ненависть русских к комиссарам и большевикам, теперь они все для него на одно лицо, и ему, видимо, становится ясно, что сопротивление, а потом и победы русских — результат их собственного выбора, а не страха перед большевистской властью. Интересная деталь. Хейнрици с удивлением отмечает: «Лишь одна вещь хороша в России — школьные здания. Большие, светлые, просторные и чистые без исключений. Даже в самой маленькой деревушке школа хорошо оснащена материалами для преподавания физики» — и не задумывается, что, может быть, в этом одна из причин упорного сопротивления русских.

В условиях начинающейся холодной войны американскому военному ведомству понадобились советы бывших немецких генералов, имевших немалый опыт войны с «большевиками» на Востоке. Эти пленные генералы были включены в специальную группу по написанию истории Второй мировой войны. Под руководством бывшего начальника генерального штаба вермахта Ганса Гальдера они, готовя свои мемуары и «исследования», целенаправленно фальсифицировали историю войны, создавая миф о «чистом вермахте», якобы не причастном к преступлениям нацистов. Эти воспоминания и книги побежденных немецких генералов до сих пор оказывают влияние на историографию Второй мировой, в том числе и российскую, и играют немалую роль в искажении ее истории. Об этой практике фальсификации подробно пишут в предисловии к запискам генерала Хейнрици переводчики и авторы комментариев к «Заметкам о войне на уничтожение» историки Олег Бэйда и Игорь Петров. Подготовленная ими книга — отличное противоядие от одного из самых устойчивых мифов о Второй мировой.

Рецензируемый корпус документов является по-своему уникальным,располагаясь как бы на стыке «истории» и «памяти», причудливо сочетая «легенды» и «риторику» с «рутиной ученостью» и эмпиризмом «в обличье здравого смысла»5. Опубликованный впервые в 2001 г. и вызвавший заметный интерес в Германии и Великобритании, он вместе с тем не нашел широкого читательского отклика в России. Причина тому — не столько в смешении жанров, сколько в несоответствии авторской позиции какому- либо стереотипу исторической памяти, имеющему ценность, по верному наблюдению М. Хальбвакса, лишь в пределах одной социальной группы. Однако для бесстрастной и универсальной истории «Заметки о войне на уничтожение» — поистине благодатный источник.

Моя высокая оценка этой книги объясняется не только тем, что она помогает лучше понять логику людей, воевавших в 1941– 1945 годах против советской армии и советского народа или что она с беспримерной убедительностью изобличает всю грязь и низость любой войны. Работа редакторов прекрасно выстроена: это образцовый пример того, как должно быть организовано настоящее научное издание. У книги два предисловия, в равной степени информативных: одно подготовили русские редакторы-переводчики Олег Бэйда и Игорь Петров («Забытый голос с самых верхов») [10], а другое, сопровождавшее немецкое издание, написал историк Йоханнес Хюртер («Совершенно нормальный генерал вермахта»). Именно основательность этих текстов позволила при подготовке рецензии избежать пересказа биографии Хейнрици, включая его восхождение по карьерной лестнице: редакторы уже сделали это, причем весьма подробно, вдобавок рассказав о судьбе этих мемуаров, а также о том, какую эволюцию после 1945 года переживало эпистолярное наследие гитлеровских военачальников в целом и сколь бурные дискуссии вокруг него велись. Кроме того, нельзя не упомянуть и об обширной и кропотливой работе Бэйды и Петрова по подготовке комментариев к этому мемуарному повествованию. И уместность, и наполнение многочисленных сносок выше всяких похвал. Чего мне немного не хватало – так это иллюстраций, в частности, к месту был бы, как минимум, портрет главного героя.

"Упорство и стойкость советских солдат восхищали и пугали Хейнрици одновременно. Раз за разом он с удивлением признает, что неудачи только ожесточают противника: «Они куда сильнее, чем французский солдат. Предельно выносливый, хитрый и коварный» (С. 62). Несмотря на все его поражения, русский «демонстрирует удивительную сопротивляемость», и сопротивляемость эта «активная», «упорная», «крепкая», «ожесточенная», «отчаянная» (С. 60, 70, 73, 111). На допросах, по словам Хейнрици, они заявляли: «Даже если вы отбросите нас к уральским горам, не будет мира между вами и нами. Большевик не сможет заключить мир с национал-социалистом. Соглашение невозможно. Да, мы сильно потрепаны, но не побеждены. Мы полагаемся на огромные пространства нашей страны и на наши гигантские человеческие ресурсы» (С. 103). Никто из взятых в плен (что красноармейцы, что партизаны) не выдают товарищей, «все молчат и идут на смерть» (С. 120); это производило на немцев неизгладимое впечатление. Таких «фанатичных борцов за коммунизм» чаще всего «можно увидеть болтающимися на веревке в деревнях» (С. 127); однако эстет Хейнрици приказал вешать их не ближе, чем в 100 метрах от своего окна: «не самый приятный вид с утра» (С. 121)".

Генерал-полковник Готхард Хейнрици оставил потомству хронику похода на Восток. Он вел дневник, почти ежедневно писал жене, а еще посылал в Германию "отчеты семье". Чтобы обойти военную цензуру и ускорить доставку, он, как правило, отправлял свои послания с оказией. Эти тексты не отредактированы задним числом, и в этом их ценность. Издания на языке оригинала записки Хейнрици дождались лишь в 2001 году. Их опубликовал историк Йоханнес Хюртер. В прошлом году они вышли по-русски в переводе и с комментариями Олега Бэйды и Игоря Петрова. Как говорит последний, материал книги "слишком антисоветский для читателя просоветского и слишком просоветский для читателя антисоветского".

Хотя генерал Готхард Хейнрици не написал собственных мемуаров о «восточном походе», после него остались подробнейшие письма семье и личный дневник, который он вел всю войну. Эти записки, изначально не предназначенные для чужих глаз и попавшие в поле зрения историков только в конце 90-х, рисуют новую, откровенную в своей беспощадности картину оккупации и войны против СССР. Почти ежедневные эмоциональные и критические письма, избежавшие переработки постфактум, резко отличаются как от книг, вышедших после войны из-под пера других немецких военачальников, так и от скучной оперативной истории. Порой самодовольные, порой грустные или язвительные размышления о политике, настоящем, будущем перемежаются сиюминутными зарисовками фронтовой действительности, полной взаимной ненависти, военных кризисов, невыносимых условий и невыполнимых приказов. В заметках генерала хватает частностей, характерных скорее для текстов окопных солдат, но при этом читателю предоставляется широкая перспектива штабного офицера: Хейнрици последовательно командовал корпусом, армией, группой армий, начав с наступления на Москву, а закончив обороной Берлина.

Сам Хейнрици, судя по всему, придавал определенное значение своим записям. В письме к супруге он прямо заявлял: «Храни эти письма. Они — мои единственные записи. Если они заваляются в твоих сумочках, позднее их не соберешь».

Издание объемом более 320 страниц наверняка заинтересует тульских музейщиков, краеведов, преподавателей и студентов. Эта книга была одной из самых раскупаемых новинок на ярмарке «Non Fiction – 2018»

Составитель, вероятно, решил вынести вперед самую ударную часть, чтобы "блицкригом” захватить внимание читателя, берущего книгу с полки, спрятав "тягомотину" в конец. Но, но мой взгляд, нужно читать с первого приложения, с января 1915 года, что позволит его лучше понять, в том числе его отношение к фюреру. Впрочем, подобно “Звездным войнам” эту книгу можно читать и перечитывать в любой последовательности.

Хейнрици не был близок к Гитлеру, но нельзя сказать, чтобы он был к нему в оппозиции. Его главной задачей было воевать, исполняя поставленные перед ним задачи и приказы, и он их выполнял, даже, в, казалось бы, безвыходных условиях. И в этом, он оказался исключительно удачливым, эффективным и жестоким, став лучшим специалистом по обороне.

Заметки о войне на уничтожение» — отличный пример того, что предисловиями нельзя пренебрегать. Предисловие к русскому изданию написали Олег Бэйда и Игорь Петров, к немецкому оригинальному — Йоханнес Хюртер. Благодаря им мы узнаем, что большинство громких мемуаров немецких военачальников фальсифицированы или серьезно «подработаны». И это не от плохой памяти или желания себя обелить, а результат совершенно целенаправленной программы.

В предисловии О. Бэйда и И. Петров уделили немало внимания тому, как прусский генерал описывал противника и тому, как послевоенная рефлексия высших чинов вермахта заложила фундамент образа немецкого солдата , причем этот образ сейчас укоренился на отечественной почве как бы не больше, чем на зарубежной. Хотелось бы прибавить, что и образ «Русского» получил жизнь не только в зарубежной масс-культуре. Непредсказуемый и чудовищно выносливый сын природы, всегда готовый пожертвовать всем – это так же приятно для сердца русского читателя, как марш из Red Alert. Цитаты из текстов, написанных немцами для американцев в конце сороковых, в сети расходятся на ура. Правда, в основном это те цитаты из Pecularities of Russian Warfare , где идет речь о фантастических способностях русского солдата к просачиванию, окапыванию, маскировке, противотанковой обороне и и самопожертвованию. Строки о безынициативности и дурной индивидуальной выучке цитируют не так охотно. При этом нельзя не заметить, что упомянутые способности, так же, как удивительные качества танка Т-34 и отсутствие дорог приобрели вес только после того, как вермахт потерпел поражение. Что и понятно: проигрыш самим стихиям и детям стихий – это уже не проигрыш, а сюжет трагедии.

Как известно, садясь за написание мемуаров, генералы проигранной когда-то войны в какой-то мере заново пытаются её выиграть. Особенно это применимо к генералам Третьего рейха — им за письменным столом удалось гораздо больше, чем на командных пунктах своих соединений («чистый вермахт», Гитлер как помеха на победоносном пути при полном умолчании о целях войны, «жгли СС, мы воевали» — конструкты очень живучие).