Издание предварено образцовой вступительной статьей Фещенко и Райт, из которой читатель узнает и о биографии Каммингса, и о его прозаических опытах до «ЭЙМИ», и о несчастливой судьбе романа, который только в 2000-х, после посмертного издания, был наконец воспринят широкой публикой как авангардная классика, стоящая рядом с «Поминками по Финнегану» Джойса. Статья прекрасно проиллюстрирована фотографиями, в том числе из советской поездки Каммингса, советскими плакатами и артефактами (отметим работу научного редактора и оформителя Андрея Россомахина), а текст романа подробно (может быть, даже избыточно) прокомментирован. В приложении — поэма Луи Арагона «Красный фронт», которую Каммингс из благодарности к автору перевел — надо полагать, работа была мучительная, поэма Каммингсу совершенно чужеродна; в этом издании она дана в переводе Семена Кирсанова. Еще здесь есть несколько прозаических и поэтических текстов Каммингса, большинство из которых имеет отношение к его поездке:

Американский авангардист Эдвард Эстлин Каммингс все-таки немного известен в России как поэт (в основном по переводам В. Британишского). Теперь на русском языке появляется и прозаик — уровня Джеймса Джойса и Гертруды Стайн. Книга создана во­круг перевода фрагментов прозы Каммингса «ЭЙМИ», основанной на впечатлениях от поездки в СССР в мае — июне 1931 года. «ЭЙМИ» — не художественная литература вымысла, Каммингс настаивал, что имеет в виду личный опыт, произошедшее не где-то с кем-то, а с ним самим. Но и не путевые заметки, не публицистика — слишком необычен язык произведения, слишком далеко оно от повествования.

К капитализму Каммингс относился более чем критически, подчеркивая, что художник — не собственник и никогда им не бывает. И в СССР поехал в надежде увидеть альтернативу. Встретил — ад несвободы, в путешествии по кругам которого ему помог опыт Данте. Непредвзятому взгляду слишком быстро стало понятно, что СССР — не страна будущего, а регресс в прошлое восточных деспотий. «A land of Was», «страна Былья», «где мужчины — тени, а женщины — немужчины, доиндивидуальный марксистский немир».

Каммингс тщательно наблюдает приметы ада. Спертый воздух, засовы, заборы, шлагбаумы, запреты на передвижения и разговоры. Самое частое слово — «нет». Книга о посещении ада и начинается словом «закрыто». Апатия. Даже дети стоят с «чем-то от обреченного бессилия развязанных игрушек». Механичность. Человек превращается в машину, когда он начинает говорить пропагандистскими клише (как Осип Брик при встрече с Каммингсом). Бездомность. «Дом там, где сердце. P.S. — социалистическое серд­це находится в социалистическом государстве» — то есть дома у советского человека нет и не должно быть.

Но главное в аду — подавление личности. Уже название книги Каммингса — форма греческого глагола «быть», «я есмь» — утверждение индивидуализма. А СССР, USSR, Каммингс представляет как You (es es) are, «Вы (ты) есть» на английском и «он (оно) есть» на немецком, в отличие от «я есть». Ответ на несвободу — свобода взгляда и языка. Совет­ский бутерброд превращен Каммингсом в «boot-air-broat», где чувствуется несъедобность ботинка (boot) и легковесность содержимого (air — воздух).

Коллективизм лжет, что несет порядок. Напряженная атмосферы Москвы, «без (го) родного города, безлюдных людей, наполнена до буквально чудовищной степени тем, что кое-как может быть названо принудительной психической беспорядочностью». Коллективизм мешает расти, население России — «безвзрослые взрослые», переставшие быть детьми, но так и не научившиеся отвечать за себя. Тирания насаждает культ смерти. В стихотворении Каммингса 1935 года: «таварисчи мрут по приказу / смолоду мрут таварисчи» — потому что боятся и не умеют любить.

Эдвард Эстлин Каммингс, автор травелога «Айми» (на греческом «Я есмь»), легшего в основу этой книги, — основоположник американского авангарда, чьи сложные для понимания тексты можно уподобить самым радикальным поэтическим жестам Хлебникова или даже Крученых. Неудивительно, что Каммингса интересовал Советский Союз. Причем, в отличие от многих западных интеллектуалов, не только как место проведения «эксперимента по созданию нового человека», но и как место реализации новой, авангардной, эстетики — ведь в 1920-е Малевич, Мейерхольд, Маяковский были официально вполне признаны.

Но к 1931 году, когда Каммингс отправился из Парижа в красную Москву, имея при себе несколько рекомендательных писем, дамские подарки от жены Арагона, Эльзы Триоле, ее родной сестре Лиле Брик и левацкую поэму самого Арагона «Красный фронт», которую он намеревался перевести, — роман советской власти с авангардом иссяк. Каммингс, с его обостренным чутьем, сделал вывод: Советская Россия — это не страна будущего, а страна самого что ни на есть архаичного прошлого («Былья», в его терминологии). И он почувствовал себя здесь как Данте в аду, беседующий со странными тенями этого «немира» — Мейерхольдом, Осипом Бриком. А Горький уклонялся от встречи с ним с лукавством, достойным хозяина ада… Впрочем, в отличие от Данте Каммингс никого не называет по имени, а придумывает всем по два-три вычурных псевдонима. А например, собор Василия Блаженного описывает так: «Буйство скрученных соцветий — пучкообразное невозможное завихряется вместе в одном шпицеподобном экстазе».

Книга Каммингса вызвала резкое неприятие современников, потому что в корне противоречила их наивной вере в СССР как страну «настоящего будущего». Но Каммингс недаром был настоящим авангардистом — он умел смотреть дальше.

Вдохновленный, как и многие западные интеллектуалы, зарей нового мира, увлеченный социалистическими идеями, подговариваемый и наставляемый Луи Арагоном (самым верным в то время другом СССР в европейской литературе), великий американский авангардист Э.Э. Каммингс отправился в Советский Союз в 1932 году. Такое путешествие было уже своего рода традицией, важнейшим испытанием для свободолюбивого мыслителя. Из него многие выходили разочарованными, озадаченными. Каммингс пришел в ужас. Он буквально уносил из страны ноги, каждую минуту чувствовал присутствие всевидящего ГПУ и в страхе писал до предела шифрованный, энигматический дневник. Вернувшись, он переработал эти записи в роман "Эйми, или Я Есмь" ("эйми" собственно и значит по-гречески "я есть", "я существую, равен себе"). Отповедь коллективистскому сознанию со стороны не желающего жертвовать своей самостью художника, свод ехидных и тонких наблюдений за безумным новым миром (а также за его культурными деятелями, среди которых — Осип и Лиля Брик, Мейерхольд и другие) и вместе с этим — потрясающе сложный и невероятно красивый модернистский текст. Каммингс вообще не из самых простых для перевода авторов, но "Эйми", построенный на неостановимом языковом сдвиге, переизобретении слов, попытке зафиксировать загробное состояние языка (Каммингс настойчиво приравнивает путешествие в страну общего блага дантовскому визиту в Преисподнюю),— "Эйми" для перевода практически вовсе не приспособлен. Тем большее уважение вызывает труд филологов Владимира Фещенко и Эмили Райт: они перевели где-то треть романа, ряд сопутствующих ему текстов Каммингса и Паунда, снабдили их подробным комментарием и большой вступительной статьей.

К восьмидесятилетию выхода книги «Эйми, или Я Есмь» американского поэта-авангардиста Э. Э. Каммингса (1894 — 1962) о поездке по Европе, значительную часть которой составили главы, посвященные Советской России, — «Из поденных записей странствующего в советской преисподней поэта рождается эпического размаха одиссея о судьбе личности в тираническом обществе насилия и принуждения. На страницах книги появляются Л. Арагон и Э. Триоле, Вс. Мейерхольд и З. Райх, Л. Брик и В. Маяковский, Н. Гончарова и М. Ларионов, И. Эренбург и Б. Пастернак, Дж. Джойс и Э. Паунд. Впервые русский читатель узнает о замалчиваемом долгие десятилетия образце испепеляющей сатиры на советское общество, автором которой был радикальный американский поэт-авангардист. Издание снабжено обстоятельной вступительной статьей и комментариями. Книгу сопровождают 100 иллюстраций, позволяющих точнее передать атмосферу увиденного Каммингсом в советской Марксландии» (от издателя).

Путешествия западных литераторов в большевицкую Россию – очень специфический дискурс, если даже не отдельный жанр. «Московский дневник» Беньямина и «Россия во мгле» Уэллса, сочинения Джона Рида, Андре Жида, Фейхтвангера, Стейнбека – при всей их различной литературной значимости, при совершенно разном отношении к увиденному – представляют собой удивительную коллекцию кривых зеркал, в которых преображается мир СССР. Но и в этом ряду особняком стоит сочинение крупнейшего американского авангардиста Э.Э. Каммингса (1894–1962) «Эйми или Я есмь: Путешествие по Советской России» – формально дневник этого путешествия 1931 года, но на деле – произведение вполне эстетически радикальное, включающее поток сознания, коллаж, монтажную технику письма, опыты с графикой. В настоящем издании представлены фрагменты этого дневника, подробное, ему посвященное исследование Владимира Фещенко и Эмили Райт, а также ряд «советских» текстов Каммингса, Арагона,
Паунда.

Заинтригованный рассказами о «советской мечте», 10 мая 1931 году Каммингс садится на поезд Париж — Москва и отправляется в гости к старшей сестре Эльзы Триоле — Лиле Брик. Но в СССР он увидит отнюдь не «работающее будущее».

За свою пятинедельную поездку Каммингс встречает не только Лилю и Осипа Брик, но и Всеволода Мейерхольда, Софью Толстую и многих «пролетарских писателей», подробно фиксируя впечатления от разговоров и мест, в которых побывал, — мавзолея Ленина, собора Василия Блаженного, московских ресторанов и театров. Язык заметок Каммингса не похож ни на один из известных прозаических стилей англо-американской традиции, отмечают авторы монографии.

«Дневник Каммингса отличается от всех известных путевых заметок своим экспериментальным стилем, скрещенным с иронией. Особенность книги в том, что ее можно прочитать и абсолютно не понять, о чем она», — говорит Эмили Райт.

Структура дневника отсылает к «Божественной комедии» Данте. Советский Союз предстает адом, населенным измученными призраками и злыми духами. И один из главных демонов здесь — «дьявольское» туристическое бюро «Интурист».

Райт отметила, что Каммингс — далеко не первый писатель, который путешествовал по России и сильно ее критиковал. Традиция путевых заметок о России восходит к XVI веку и отчетам первых посетивших Московию дипломатов. С XVIII века в Россию потянулись уже литераторы и интеллектуалы; в частности просветителю Дени Дидро приписывают фразу: «Русские сгнили, так и не созрев».

Кто это. Эдвард Эстлин Каммингс (1894—1962) — писатель, поэт, драматург и художник, один из самых влиятельных и почитаемых поэтов мирового авангардизма. В 1920-х годах он заявил о себе как молодой последователь авангардной линии в англо-американской словесности, представленной именами Эзры Паунда, Джеймса Джойса, Гертруды Стайн, Джона Дос Пассоса.

Что это. Восемьдесят лет назад книга Э. Э. Каммингса о поездке в Советскую Россию «ЭЙМИ, или Я ЕСМЬ» вышла в США. Первое издание на русском языке предлагает ознакомиться с избранными главами из модернистского романа-травелога, испепеляюще сатирического по отношению к сталинскому режиму и беспощадно бурлескного по языку и стилю.

Ровно восемьдесят лет минуло после выхода в США книги основоположника американского авангарда Э. Э. Каммингса (1894–1962) о поездке в Советскую Россию. Русскому читателю впервые приоткрываются страницы одного из забытых и долгие десятилетия замалчиваемых шедевров модернизма в западной литературе — испепеляюще сатирического по отношению к сталинскому режиму и беспощадно бурлескного по языку и стилю романа-травелога «ЭЙМИ, или Я ЕСМЬ». На русском языке выходят избранные главы из путевых заметок, пожалуй, самого неистового обличителя советского строя уже на раннем этапе его укоренения. Основанная на документальных свидетельствах пятинедельного пребывания автора в Стране Советов в мае—июне 1931 года, книга «ЭЙМИ» обретает при этом увлекательность художественного романа.

Организуя текст по модели «Божественной комедии» Данте, Каммингс уподобляет свою поездку в Москву погружению в Ад, который изображается с помощью шифрованного адски-затрудненного языка. На его пути встречаются разные персонажи — как проводники по инфернальному «немиру» Вергилий и Беатриче, так и замаскированные под псевдонимами деятели советской культуры (Вс. Мейерхольд, Л. Брик, портреты умерших В. Маяковского и С. Есенина), а также живые и неживые существа, населяющие советское инферно — бюсты Ленина, призраки Маркса, духи Горького и миллионы рядовой советской «нечисти» и «нелюди». Испытание и сохранение лирического «я» автора — индивидуальности поэта перед лицом коллективистской машины раннесталинского коммунизма — станет главным мотивом поездки Каммингса. Книга «Я ЕСМЬ» — документ наблюдателя советского эксперимента, изложенный в форме радикального авангардистского эпоса, который Эзра Паунд сравнил по художественной силе с «Улиссом» Джеймса Джойса.

Главная книжная новинка осени — для меня просто какая-то фантастика — это издание в Петербурге травелога «Эйми, или Я Есмь», написанного классиком американского авангарда Э.Э. Каммингзом в ходе его путешествия в СССР в 1931 году.

Это почти такая же фантастика, как история про тайное путешествие в СССР Витгенштейна в 1935 году, от которого в его записных книжках осталась запись «ул. Большие Кошки» и номер телефона.

Как видно, до Второй мировой войны в столицу революции приезжали многие интеллектуалы, только некоторым СССР нравился, а другим — не очень. Каммингз относится к числу радикальнейших критиков Марксландии, которую он называет Нежизнь, Смрад, она представляется ему вывернутым наизнанку порядком вещей. Очевидно, порядком, вывернутым не в ту сторону — не о том мечтал революционер языка Каммингз.

Соответственно, о путешествии товарища Каммингза нам ничего не рассказывали, да и самого товарища в курсе литературы старались особенно не упоминать. И вот теперь, в 2013 году товарищ возвращается в Россию. Путь был неблизкий, надо полагать.

Книга прекрасно издана и дает чрезвычайно широкий портрет путешествия в его контексте — здесь упомянуты герои русского авангарда, в том числе забытые и уничтоженные, такие как Сергей Третьяков с его поэмой «Рычи, Китай!», они представлены в связи с классиками европейского модернизма, Джойсом, Паундом.

Мне трудно себе представить, какую работу нужно было проделать, чтобы перевести небольшой текст Каммингза на русский язык — это все равно, что переводить Хлебникова, скажем, на английский.

Как он пишет, можно увидеть здесь, я сфотографировал на ходу, за чтением — это относительно простое и беззлобное место.

Мир лучше видеть в полных красках, русскую революцию и ее крах, вываленные в перьях американской авангардной речи. В 1931 году Каммингз приехал поездом как раз к полному разгрому революции (кто-то скажет, к ее беспросветному торжеству) и никого не гладил здесь по головке.

Жестокий ответ на все советские тексты об Америке того времени, Маяковского, Ильфа и Петрова.